Эксперимент – Идеальная Россия. Мир никогда не станет прежним… - Владимир Храмов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что все-таки произошло? Ты можешь объяснить нормально? – спросил Антон, ловко крутанул руль. Девятка, скрежеща суставами механизмов, свернула в очередной поворот.
– Центр сообщил, что городская администрация подверглась нападению. В эпицентре находится подполковник Сухов. Все группы направляются к мэрии, – ответила Катерина. Голос девушки мелко дрожал, а длинные, тонкие пальцы подрагивали – для молодой сотрудницы сегодня выпало первое боевое испытание.
– Какое нападение?! – повернул бритую голову Макс. – Там же вооруженные бойцы ОМОНа? Какое дурачье полезет на вооруженных, безбашенных людей?
– Мне почем знать, – резко сказала Катя, подрагивающей ладошкой взялась за холодную сталь самого смертоносного автомата в мире. Тут же почувствовала прилив сил и уверенности. – Центр предупреждает, что люди, подвергшиеся воздействию водки, действуют не совсем как обычные люди.
– Как это? – одновременно спросили оба агента.
– Как в кино, нереально быстры и неуязвимы.
Вдруг в багажнике бухнуло, заскрежетало. Катерина от неожиданности аж подпрыгнула, испуганно посмотрела на товарищей. Мощный удар повторился снова, машину вильнуло так, что Антон с трудом удержал автомобиль на дороге.
– Что за хрень?! – воскликнул Максим. – Антоха, тормози!
Оставляя на асфальте длинный след жженой резины, машина остановилась. Тут же, задняя дверь москвича девятой модели, отлетела в сторону – словно изнутри ударили тараном. И из грузового отсека автомобиля выскочил мужчина. Узкое лицо пепельно-серого цвета излучает беспредельную ярость, а глаза горят ярко красным, словно внутри полыхает неистовый пожар. На запястьях висят браслеты от разорванных наручников, на ногах болтаются клочки веревки.
Из машины высочил Макс, на широком лице растерянность и удивление. Увидев бомжа, который недавно чуть не задушил его, Макс вскинул пистолет.
– Не глупи! – выкрикнул он, взял на прицел лоб мужчины. Палец на спусковом крючке, готовый в любую секунду надавить скобу и вышибить из несчастного часть мозга. Убивать ему приходилось и раньше, и сомнений, что выстрелит, у Макса не возникло.
– Оружие может принести тебе вред, – скрипучим, не человеческим голосом произнес бомж. – Уходите с миром, и может, останетесь целы.
– Чего?! – брови Макса взлетели на лоб. Чего-чего, но такого поворота событий спецагент не ожидал. Мощный, как ствол многовекового дуба, обладающий железной выдержкой и привыкший действовать на грани жизни и смерти, Максим в недоумении уставился на изменившегося бомжа.
– Уходите, – повторил бомж. – И я вас не трону.
Из машины аккуратно выбрался Антон, тоже прицельно вскинул пистолет, пошел обходить бомжа-сверхчеловека с другой стороны. Катерина выбираться из автомобиля не решилась, из окна наблюдала за действиями напарников, только дуло тяжелого автомата нацелила на щуплого бомжа в грязной, вонючей одежде.
Бомж отрицательно покачал головой, пылающие огнем глаза вспыхнули ярче. Агентов обдало горячей волной, словно из огромной производственной топки. Максим крепче сжал рукоять пистолета, бросил мгновенный взгляд на Антона, в надежде, что тот, своими действиями как-то разрешит сложную ситуацию. Но Антон тоже замер, не зная, что предпринять – вроде стрелять повода нет, а подходить ближе – к человеку с мертвенно-серой кожей и горящими адским огнем глазами – даже у видавшего виды сотрудника ГРУ не хватило смелости.
На минуту зависла мертвая тишина. Улица, посреди которой остановились, пуста и безлюдна, и только из окон рядом стоящих серых пятиэтажек выглядывают любопытные лица случайных свидетелей.
Максим затаил дыхание, указательный палец слегка надавил на курок, еще немного и нервы сдадут, тогда сгустившуюся тишину рассечет оглушительный выстрел. Но время словно остановилось, только бешено стучит сердце, тяжелым мотком ударяя по барабанным перепонкам.
Вдруг гнетущую тишину разорвал громкий хлопок, затем еще один и еще. Со стороны центра города послышались короткие автоматные очереди, гулкие одиночные пистолетные выстрелы.
Макс вздрогнул, палец сам нажал на спусковой крючок, ладони, крепко сжимающие рукоять встряхнуло. По траектории, пуля должна была угодить точно в переносицу бомжу. Но Макс совсем растерялся, когда на том месте, где должен был валяться бомж с дыркой во лбу, образовалась пустота.
Глаза уловили мимолетное движение, воздух прочертила призрачная тень. Затем Максим ощутил мощнейший удар в грудь. Словно столкнувшись с капотом автомобиля, отлетел на несколько метров назад. Пока летел, увидел, что Антон среагировал моментально и стреляет в то место, где возник бомж. Так же заметил, как в салоне автомобиля вспыхивают короткие вспышки огня – это Катерина выдала длинную очередь из «калаша»…
Свинцовые сгустки должны были искромсать беззащитное тело, но бомж снова среагировал моментально. Предвидя заранее поступки агентов, бомж мощным прыжком, взвился в воздух. Приземлился на крышу автомобиля, оставив на толстом железе глубокие вмятины, словно худощавый человек был не из костей и мяса, а был высечен из монолитного камня. Задерживаться на крыше, он не стал, длинным скачком преодолел десять метров. Оказавшись на противоположной стороне улицы, бомж сказал не человеческим голосом. Не громко, но все отчетливо его услышали:
– Грядет новый мир! Не вмешивайтесь и покоритесь! Иначе ваши имена грянут в небытие… – сказав это, он быстрыми скачками достиг пятиэтажного панельного дома. Ловко, в считанные секунды, бомж по балконам забрался на крышу и скрылся из виду…
– Ни черта себе… – сказал Максим, потирая ушибленную грудь, поднялся с грязного асфальта.
– Ты как? – заменяя опустевшую обойму, спросил Антон.
– Живой, пока… – ответил Максим. – А ведь мог с легкостью меня убить! Интересно, чем это объяснить?
– Хорош рассуждать! – из автомобиля раздался звонкий голос Катерины. – Поехали!
Открыв дверцу машины, Макс помедлил, посмотрел на крышу, где скрылся сверхбомж. Там, за домом, находится городская администрация и центральная площадь. Многочисленные выстрелы, возвещают, что сейчас там жарко как в аду…
7
Аркадий Петрович Поплавский, по кровожадной кличке Людоед, взял с журнального столика пульт от телевизора. Удобно устроившись в кожаном кресле и вытянув ноги, что аж затрещали суставы, он нажал на красную кнопочку. Метровый жидкокристаллический экран, закрепленный на стене, возвестил о начале работы загоревшимся зеленым индикатором. Но вместо картинки, на плоском мониторе зарябило помехами. Людоед пощелкал каналы, но безрезультатно. По всем каналам противно шипело серое полотно, означавшее отсутствие сигнала…
– Сегодня же суббота, профилактик быть не должно, – сам себе сказал Людоед.
Поднявшись из мягкого кресла, криминальный авторитет сладко потянулся, подошел к широкому окну. Во дворе его шикарного особняка красиво цветут алые розы, вперемешку с прекрасными тюльпанами. Аккуратные дорожки, выложенные красным мрамором, причудливо извиваются вдоль разноцветных клумб. Декоративные деревца, больше похожие на игрушечные, по углам двора изящно обрамляют цветочную гармонию. Вокруг дома-крепости вырыт водный канал, дополняющий картину средневекового замка.
Всю эту красоту охраняет от сурового внешнего мира высокий кирпичный забор. Две высокие башни, с узкими бойницами, вместо окон, красиво возвышаются по краям забора. А в центре толстой стены красуются двустворчатые железные ворота, способные выдержать и прямое попадание танкового снаряда.
Во дворе прогуливается охранник, двухметровый громила с ружьем на плече. Он с умным, задумчивым видом на квадратном лице что-то вертел на ладони, хмурился. Людоед даже с высоты второго этажа услышал, как скрипит мозг в пуленепробиваемом черепе.
Прожженный тяжелой тюремной жизнью авторитет, усмехнулся. Вспомнился случай, когда в его бурной молодости в камеру загнали вот такого же – огромного и страшного. Парень как деревенский бык, аж бурлил дикой силой и агрессией. Людоед как сейчас вспомнил мертвую тишину, воцарившуюся в камере. Зэки словно окаменевшие уставились на гиганта, которому пришлось буквально протискиваться через проход, чтобы попасть в камеру, а когда вошел – непроизвольно сглотнули слюну, ощутив присутствие нечеловеческой мощи. Людоед тогда реально струхнул. Еще бы! Держать самообладание и не выказывать никаких эмоций, в разговоре с человеком способного одним ударом выбить жизнь даже из дикого тура – Людоеду многого стоило. Он и сам был в тридцать лет не робкого десятка и обладал достойной мускулатурой опытного бойца улицы и тесных помещений зоновских камер. Но рядом с человеком-башней Людоед впервые усомнился в своем превосходстве крутого, славящегося своими авантюрными деяниями, человека. Какого же было удивление Людоеда, да и всех присутствующих сидельцев, когда гигант вместо злобного оскала и оглушительного рыка льва, доброжелательно улыбнулся и по детски, стеснительно представился. Людоед за свою жизнь уяснил одно главное правило жизни – истинно силен не тот, у кого мышцы больше и харя ширше, а тот, кто доказывая свою правоту, может не задумываясь выпустить кишки оппоненту и намотать их на окровавленный кулак…